Статьи и видеоматериалы

В номере 5 за май 2018 года вышла моя статья (в соавторстве с Алексеем Валентиновичем Пановым): 

Правила общения со следователем: как врачу не попасть под суд

 

Давно я не делал обзоров практики по «пьяным» статьям Кодекса об административных правонарушениях. А между тем, в свете последних изменений в правоприменении, интересна, в первую очередь практика Верховного Суда по отмене судебных актов нижестоящих инстанций. Ведь это десять лет назад, в далёком 2008 году, когда я только начинал практиковать в этом направлении, было легко (ну не совсем легко, конечно, но вполне ожидаемо) получить прекращение производства по делу ещё у мирового судьи. С каждым годом это становилось все сложнее, и теперь я всех потенциальных доверителей заранее настраиваю на работу в суде субъекта, а то и в Верховном – только там получается исправить печально знаменитое «лишают всех, даже невиновных». Итак, свежая практика Верховного Суда по статье 12.8 КоАП РФ. По всем делам судебные акты были отменены.

 

Постановление Верховного Суда РФ от 15.03.2018 № 18-АД18-10 интересно тем, что при составлении протокола об административном нарушении неправильно указаны дата, время и место совершения правонарушения. А это существенные нарушения.

Судьей Ейского городского суда Краснодарского края протокол об административном нарушении неоднократно возвращался для устранения недостатков, препятствующих рассмотрению дела по существу. Между тем, возвращение протокола возможно только при подготовке дела к судебному рассмотрению и не допускается при рассмотрении дела об административном правонарушении по существу.

А данное дело не только было принято мировым судьей к производству и рассмотрено по существу, но и прошло стадию обжалования, что исключало возможность возвращения протокола об административном правонарушении для устранения недостатков.

 

Постановление Верховного Суда РФ от 21.02.2018 № 4-АД17-14

Как мы знаем, при применении мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении либо может вестись видеозапись, либо должно быть обеспечено участие понятых.

Согласно протоколу об отстранении от управления транспортным средством по данному делу при применении мер обеспечения производства и велась видеозапись, и было обеспечено участие понятых.

Из содержания акта освидетельствования на состояние алкогольного опьянения меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении были применены с участием понятых

Вместе с тем, согласно рапорту инспектора ДПС, понятые не соглашались присутствовать при оформлении процессуальных документов по неизвестным причинам.

Мировым судьей  в судебном заседании вопрос о применении видеозаписи и допросе понятых разрешен не был, в связи с чем Верховный Суд констатировал, что меры к всестороннему, полному и объективному рассмотрению дела судебными инстанциями не приняты. Ну и плюс – моя любимая ссылка на позицию Европейского Суда по правам человека, согласно которой право на защиту требует, что ответчику была предоставлена адекватная и надлежащая возможность оспорить показания свидетеля и произвести его допрос. Иное признается нарушением права на справедливое судебное разбирательство.

Недоказанность, отмена.

 

Постановление Верховного Суда РФ от 19.02.2018 № 22-АД18-1

В протокол об административном правонарушении сотрудником полиции были внесены изменения в части указания времени совершения административного правонарушения и дополнения, указывающие на алкотестер, при помощи которого было проведено освидетельствование на состояние алкогольного опьянения в отношении, и его результаты. Копия протокола, приложенная к жалобе, не совпадает с оригиналом.

В материалах дела отсутствуют данные, свидетельствующие о том, что изменения в протокол об административном правонарушении были внесены в присутствии лица, в отношении которого велось производство. Подписи названного лица напротив внесенных изменений, как и сведения об ознакомлении последнего с внесенными изменениями, отсутствуют.

Также отсутствуют сведения об его извещении о необходимости явки для внесения изменений в названный протокол и данные, указывающие на то, что лицу, в отношении которого ведется производство по делу, направлена копия протокола с внесенными в него изменениями.

Верховный Суд приходит к выводу о том, что изменения в протокол об административном правонарушении внесены должностным лицом с нарушением требований статьи 28.2 КоАП РФ, что свидетельствует о нарушении порядка привлечения лица, в отношении которого возбуждено производство по делу об административном правонарушении, к административной ответственности и влечет нарушение права этого лица на защиту.

Неустранимые сомнения в виновности, отмена.

 

Постановление Верховного Суда РФ от 06.02.2018 № 5-АД18-10

Во всех судебных инстанциях водитель, не отрицая свое нахождение в состоянии алкогольного опьянения, последовательно утверждал, что транспортным средством не управлял, автомобиль был припаркован. При этом при применении к нему мер обеспечения производства по делу понятые не присутствовали, только при прохождении медицинского освидетельствования.

Для подтверждения этих обстоятельств неоднократно заявлялись ходатайства о вызове свидетелей а также понятых, подписи которых содержат процессуальные документы. Однако данные ходатайства оставлены без удовлетворения мировым судьей и судьей районного суда с указанием на то, что указанные лица очевидцами правонарушения не являлись и объяснений по обстоятельствам дела дать не могут.

Верховный опять обращается к позиции ЕСПЧ: право на защиту требует, чтобы ответчику была предоставлена адекватная и надлежащая возможность оспорить показания свидетеля и произвести его допрос. Иное признается нарушением права на справедливое судебное разбирательство.

Но в этом деле, кроме прочего, автомобиль был оборудован системой «Глонасс» и противоугонной системой с меткой-транспондером. Водитель заявлял ходатайства об истребовании данных системы «Глонасс» для подтверждения доводов о том, что транспортное средство было припарковано и в момент, относящийся к событию административного правонарушения, не двигалось (в удовлетворении отказано судами двух инстанций).

Кроме того, материалами дела подтверждается, что документов на автомобиль и «метки» у него при себе не было, за ними водитель ходил домой. Мировой судья, отклоняя эти доводы, счел, что наличие или отсутствие «метки» в момент его остановки инспекторами ДПС не может быть проверено.

Статья 1.5 КоАП РФ, неустранимые сомнения, отмена.

 

Постановление Верховного Суда РФ от 14.12.2017 № 5-АД17-74

Это дело мне, честно говоря, понятно не до конца. В акте медицинского освидетельствования (алкоголь в «выдохе» обнаружен не был) указано, что водитель по назначению врача принимает лекарственные препараты, в том числе, велафакс. По результатам проведенных химико-токсикологических исследований в биологическом объекте обнаружено вещество венлафаксин.

Вещество это не относится к запрещённым, согласно инструкции по медицинскому применению препарата велафакс данный препарат практически не влияет на психомоторные и когнитивные функции. При вождении транспортных средств и занятии потенциально опасными видами деятельности, требующими повышенной концентрации внимания и быстроты психомоторной реакции, необходимо соблюдать осторожность учитывая возможность появления побочных эффектов со стороны центральной нервной системы.

Препарат, ещё раз повторюсь, водитель принимал по назначению врача. Почему было вынесено заключение о состоянии опьянения – из текста судебного акта непонятно. Но с веществами, в отличие от алкоголя, вообще все очень и очень сложно: там заключение о состоянии опьянения выносят независимо от концентрации, даже минимальная доза уже является основанием для лишения.

 

Постановление Верховного Суда РФ от 26.10.2017 № 5-АД17-82

Здесь водитель тоже транспортным средством не управлял, о чем заявлял при рассмотрении дела. Свидетели подтвердили, что автомобиль был припаркован у дома и не двигался.

Естественно, показаниям свидетелей мировым судьей дана критическая оценка, (знакомая ситуация) но – это уже что-то новое – Верховный указал, что мотивы, по которым они были отвергнуты, в обжалуемом постановлении фактически не приведены, возникшие противоречия не устранены, оценка доводам водителя о том, что транспортным средством он не управлял, не дана. Ну и инспектор ДПС в судебном заседании мирового судьи показал, что автомобиль марки он не останавливал, а указание им в рапорте на то, что данный автомобиль был остановлен им, является опиской (вот здесь тоже не ничего не понял).

Ну и плюсом – понятые мировым судьей не вызывались и не допрашивались.

Нарушено право на защиту, недоказанность, отмена.

 

Постановление Верховного Суда РФ от 12.09.2017 N 89-АД17-6

Ситуация, которая не всегда верно разрешается судами: при проведении медицинского освидетельствования на состояние опьянения концентрация абсолютного этилового спирта в выдыхаемом воздухе у водителя составила в результате первого исследования - 0,19 мг/л, а в результате повторного - 0,16 мг/л.

Верховный Суд разъясняет, что в такой ситуации факт употребления водителем вызывающих алкогольное опьянение веществ подлежит установлению исходя из концентрации абсолютного этилового спирта в выдыхаемом воздухе, которая была определена в ходе второго исследования выдыхаемого воздуха (0,16 мг/л). А, поскольку данная концентрация не превышает возможную суммарную погрешность измерений - 0,16 мг/л, факт нахождения водителя в состоянии опьянения считать установленным нельзя.

Отмена.

 

Постановление Верховного Суда РФ от 18.08.2017 № 77-АД17-7

Ситуация любопытная, хотя в практике вряд ли применимая (но проверять понятых на всякий случай нужно при анализе материалов дела):  на момент применения в отношении водителя мер обеспечения производства по делу один понятой являлся несовершеннолетним.

Соответственно, подписанные понятым процессуальные документы подлежат исключению из числа доказательств по делу.

Ну и в довесок –протокол об административном правонарушении не содержит подписи лица, в отношении которого возбуждено производство по делу об административном правонарушении, а также отметки должностного лица о том, что указанное лицо отказалось от подписания названного протокола.

Безусловная отмена.

 

Отмены и прекращения, как видим, есть. И обстоятельства некоторых рассмотренных дел до боли похожи на дела, которые я вёл в 2017 году. Жаль, что доверители (за исключением одного – как раз нарушение права на защиту, жалоба сейчас на рассмотрении в Верховном Суде) не пошли в высшую инстанцию – остановились на областном, который оставил постановление и решение в силе. А если бы я смог их убедить – кто знает? Так что теперь – только до конца, до Верховного Суда. На него одна надежда. Вы со мной?

 

В этой статье речь пойдёт о преступлениях, которые правоохранительные органы обычно вменяют руководителю медицинского учреждения. Поэтому за рамками исследования останутся составы, по которым уголовные дела возбуждаются в отношении лечащего врача либо лица, непосредственно выполняющего медицинское вмешательство (статьи 109, 118, 124 Уголовного кодекса), а также должностные преступления в отношении руководителей организаций всех видов деятельности (злоупотребление полномочиями, взятка/коммерческий подкуп, налоговые преступления и т.п.). Я проанализирую составы преступлений, особенности доказывания, а также дам рекомендации на случай, если кому-то из читателей не повезет оказаться подозреваемым и обвиняемым по таким уголовным делам.

 

По каким статям Уголовного кодекса возбуждаются дела на главврачей?

 

В первую очередь это статья 293 (халатность), на необходимость выявления признаков которой в действиях должностных лиц при проверке сообщений о фактах ненадлежащего оказания медицинской помощи указывает следователям руководство Следственного комитета. Халатность, согласно определению Уголовного кодекса, это неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе либо обязанностей по должности. По этому составу возбуждается большинство уголовных дел в отношении руководителей медицинских организаций. Вменяются часть 2, согласно которой халатность, если её последствиями стало причинение тяжкого вреда здоровью или смерть человека, может повлечь лишение свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать должности в медицинских организациях или заниматься медицинской деятельностью на срок до трех лет (дополнительное наказание может не назначаться).

Доказыванию по таким делам подлежат:

1) неисполнение либо ненадлежащее исполнение главным врачом своих обязанностей, которые должны быть возложены на него законом, уставом медицинской организации, локальным нормативным актом, трудовым договором, должностной инструкцией;

2) последствия (наступление смерти либо причинение тяжкого вреда здоровью пациента);

3) причинно-следственная связь между деянием и последствием.

Форма вины – неосторожная, в виде легкомыслия или небрежности. При этом виновность лица исключаются, если в деянии отсутствует признак недобросовестного или небрежного отношения к службе.

На практике ненадлежащее исполнение должностных обязанностей «обыгрывается» в обвинительном заключении (а затем – в приговоре) следующим примерно образом: «Согласно должностной инструкции главному врачу подчиняется работающий в больнице персонал, он контролирует соблюдение всеми сотрудниками трудовой дисциплины и правил внутреннего распорядка, организовывает и обеспечивает комплекс мероприятий по подготовке и проведению диагностических и лечебных процедур. Вышеназванные должностные обязанности подсудимым исполнены ненадлежащим образом, что привело к смерти потерпевшего».

Позиция защиты по данной категории дел может быть направлена на доказывание либо надлежащего исполнения должностных обязанностей, либо отсутствия причинно-следственной связи между ненадлежащим исполнением должностных обязанностей и наступившими последствиями (эта связь устанавливается на основании заключения судебно-медицинской экспертизы, при необходимости заявляется ходатайство о проведении дополнительной либо повторной экспертизы).

 

В среде медицинских юристов дискуссионным является вопрос о возможности привлечения к ответственности руководителя медицинской организации по статье 238 Уголовного кодекса (выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности). Однако правоохранительные органы вопросами теории права не озадачиваются, а привлекают по этой статье не только руководителей медицинских организаций, но и простых врачей (дело Елены Мисюриной).

Эта статья за выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, предусматривает наказание (если они повлекли причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека) в виде лишения свободы на срок до шести лет, со штрафом или без него.

Доказыванию подлежит факт предоставления медицинских услуг, которые создают реальную опасность для жизни и здоровья пациента (по части второй – в результате оказаний которых такие последствия наступили). Соответственно, по части второй также нужно доказывать причинно-следственную связь между услугой и последствиями в виде смерти или тяжкого вреда здоровью.

Услугу, разумеется, оказывает медицинское учреждение, соответственно к уголовной ответственности привлекается его руководитель.

Вина: умышленная  по отношению к оказанию услуг, не отвечающим требованиям безопасности, неосторожная по отношению к причиненному вреду.

Позиция защиты может строиться либо на доказывании того, что услуги не создавали опасность для жизни и здоровья, либо на отсутствии причинно-следственной связи. Безусловным доказательством безопасности медицинской услуги можно признать её оказание в строгом соответствии с утвержденными стандартами и порядками оказания медицинской помощи.

Также распространена следующая практика: Следственный комитет возбуждает дела и по статье 293, и по статье 238, а затем соединяет их в одно производство.

 

Статья 235 Уголовного кодекса (незаконное осуществление медицинской деятельности или фармацевтической деятельности). При условии наступления последствий (вреда здоровью человека или его смерти) может повлечь наказание в виде лишения свободы сроком до трёх лет в первом случае (часть 1 статьи) либо до трёх лет во втором (часть 2).

Как показывает практика, привлекают в основном частнопрактикующих врачей, действующих без лицензии (стоматология, массаж на дому, лечебная физкультура, психотерапия). С учётом того, что таких дел в целом по стране в год возбуждается не более двух десятков, можно только теоретически предположить вероятность возбуждения при определённых условиях уголовного дела по статье 235 УК в отношении главного врача.

Однако такую вероятность стоит учитывать, поскольку по другим похожим составам помимо отсутствия лицензии как таковой, к незаконному осуществлению лицензируемой деятельности относят и случаи оказания услуг, не указанных в приложении к лицензии, а также на основании просроченной лицензии.

Совет простой: не осуществлять деятельность, не указанную в приложении к лицензии.

 

Уголовное дело за служебный подлог (статья 292 Уголовного кодекса РФ) может быть возбуждено в отношении главного врача, если имела место (при его непосредственном участии) фальсификация медицинских документов

Служебный подлог – внесение в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности.

Максимальное наказание – лишение свободы на срок до двух лет по первой части статьи. Если же это повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства – максимум может быть назначено лишение свободы на срок до четырех лет.

Для понимания признаков состава данного преступления просто приведу цитату из реального приговора по данной статье: «***, являясь должностным лицом, из иной личной заинтересованности, выраженной в создании видимости надлежащего функционирования ****, увеличения объема оказанной медицинской помощи гражданам, проживающим на обслуживаемой территории, а также в целях создания видимости надлежащего выполнения … муниципальных заданий по обеспечению государственных гарантий оказания гражданам в **** бесплатной медицинской помощи на 2010 и 2011 годы по, заведомо зная, что неисполнение вышеназванных муниципальных заданий, снижение объема оказанной медицинской помощи гражданам может повлечь за собой негативные для нее последствия в виде сокращения количества рабочих мест …, используя свои служебные полномочия вопреки интересам службы, вносила в официальные документы, удостоверяющие события и факты, имеющие юридическое значение и влекущие соответствующие юридические последствия, то есть внесла лично и другие медработники отделения, находившиеся в ее подчинении, по ее поручению в имеющиеся в больнице медицинские карты амбулаторных больных ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, утвержденные по форме 025/у-87, заведомо ложные сведения о том, что указанные граждане в период с **** по **** года якобы обращались в отделение врача общей практики за медицинской помощью к врачу ФИО1, а также находились на излечении в указанном отделении. После чего она изготовляла и представляла в реестры счетов пролеченных больных в отделении врача общей практики за указанный период».

 

Подводя итог этому краткому обзору, хочу дать несколько простых, но действенных советов. Первое – безусловно, неукоснительное соблюдение норм закона, утвержденных стандартов и порядков оказания медицинской помощи.  Второе – с учетом того, что даже при отсутствии признаков состава преступления в отношении конкретного лица, постановления об отказе в возбуждении уголовного дела неоднократно отменяются по жалобам потерпевших, стараться не доводить спорные вопросы по качеству оказания медицинской помощи до прямого конфликта. И наконец, третье – не надеяться на свои силы, обращаться к адвокату на стадии самого первого допроса (пусть даже в качестве свидетеля). В идеале – ещё на стадии конфликта с пациентом, если есть вероятность, что он перейдёт в уголовно-правовую плоскость

Нидля кого не секрет, что подавляющеебольшинство административных дел по "пьяным" статьям заканчиваются лишением и штрафом. Даже если при оформлении административного маатериала допущена масса нарушений. Даже если в дело вступает опытный адвокат.

Почему? Расхожая фраза "нет оснований не доверять сотрудникам ГИБДД". То есть, даже если они превысили полномочия, ввели в заблуждение водителя относительно последствий отказа от освидетельствования, продиктовали, что написать в акте (вчера выпил бутылку пива). Суд всегда будет доверять сотрудникам, а любые объяснения водителя (кроме признания вины, разумеется) расценит, как способ защиты. Проще говоря - враньё.

Можно ли с этим бороться? Можно и нужно!

Мы с коллегами разработали уникальную методику по снижению доказательственной силы сотрудников. В теории всё хорошо. Но на практике мы её ещё не проверяли.

В связи с этим предложение тем, кого привлекают за управление в нетрезвом состоянии. Я готов работать "на результат". То есть, не нужно платить все 30 000 рублей гонорара авансом. Достаточно 10 000, остальное - когда вступит в законную силу судебный акт о прекращении производства по делу.

Условия:

1. Рассмотрение дела в Челябинске или компенсация транспортных расходов.

2. Строго статья 12.8 КоАП, часть 1.

3. Процессуальные нарушения, хотя бы незначительные.

4. ВАЖНО! Неправомерные действия со стороны сотрудников при оформлении.

Материалы и описание процедуры освидетельствования высылайте на почту verni-prava@mail/ru

Я уже касался однажды темы 51-й статьи Конституции в том смысле, в котором отказ от дачи показаний на начальных этапах общения с правоохранительными органами (т.е. до того, как в дело вступает защитник) даёт возможность в последующем выбирать позицию защиты. Особенно – если вина подозреваемого неочевидна, фактические обстоятельства дела противоречивы, а доказательства обвинения – небесспорны. В такой ситуации, напомню, следователь (а позднее – суд) идёт на всё, чтобы склонить фигуранта к признательным показаниям. Далее следует особый порядок, обвинительный приговор и невозможность обжаловать его в части ненадлежащих доказательств вины. Защитник в такой ситуации нужен, выражаясь языком анекдота, разве что помочь донести вещи до камеры.

Рассмотрим ситуацию, когда подозреваемый (или ещё раньше – лицо, допрашиваемое по делу в качестве свидетеля с перспективой перехода в статус подозреваемого) категорически не признаёт свою причастность к преступлению, готов идти в этом «до конца» и, при необходимости, привлечь в дело защитника по соглашению. Отказ от дачи показаний в такой ситуации – один из вариантов, особенно если допрос производится без адвоката (свидетель) либо позиция адвоката по назначению не совпадает с позицией подозреваемого. В последнем случае предполагается, если нет возможности отложить следственные действия, последующее заключение соглашения с иным адвокатом.

Итак, от дачи показаний следует отказаться, во всяком случае – до заключения соглашения с защитником и совместной выработки позиции по делу. Но следует ли ссылаться на общую норму – статью 51 Конституции? Вопрос спорный, ибо наши правоприменители, мудро улыбаясь и глядя в глаза допрашиваемому, спрашивают: «Отказываетесь давать показания против себя? То есть, Вам есть, что скрывать?». Такой же позиции, к сожалению, придерживаются и суды, оценивая отказ по 51-й за косвенное признание вины. Что же делать в такой ситуации?

В Уголовно-процессуальном кодексе, в числе прав подозреваемого и обвиняемого есть право подозреваемого и обвиняемого без объяснения причин «отказаться от дачи объяснений и показаний». Вообще отказаться, а не только против себя самого, своего супруга и близких родственников. То есть, хочешь – давай показания, не хочешь – это твоё законное право. Так вот, многие мои коллеги (и я в том числе) рекомендуют своему подзащитному на вопрос следователя «Вы отказываетесь давать показания по 51 статье Конституции?» отвечать: «Отнюдь! По пункту 2 части 4 статьи 46 УПК (если он в статусе подозреваемого) либо пункту 3 части 4 статьи 47 УПК (если уже стал обвиняемым). В таком случае ни судья, ни следователь, ни прокурор не смогут извратить процессуальный закон и конституционные нормы в целях использования отказа давать показания в качестве подтверждения позиции обвинения.

Разумеется, возможны ситуации, когда показания давать не только можно, но и нужно. Но делается это в рамках сформированной адвокатом позиции и в установленных ей пределах. Если же соглашение на защиту по уголовному делу не заключено – разумнее будет не давать показания вообще, поскольку признание вины, даже данное в отсутствие защитника и формально не способное служить доказательством по уголовному делу, тем не менее, формирует то самое «внутреннее убеждение» судьи, переломить которое будет очень сложно. Поэтому не следует облегчать работу следствию и повышать вероятность обвинительного приговора.

Ну и в итоге повторюсь: решение об отказе от показаний либо о том, какие показания следует давать, следует принимать после консультации с адвокатом и в рамках позиции по делу.